Главная » 2009 » Июнь » 17 » Новатор, экспериментатор, традиционалист. Дилан Томас
23:05
Новатор, экспериментатор, традиционалист. Дилан Томас
Новатор,
экспериментатор, традиционалист. Дилан Томас
«Валлиец, пьяница, гетеросексуал» — так эпатирующе рекомендовал себя
классик английской литературы XX века Дилан Томас. Он родился 27
октября 1914 года в небольшом приморском городке Суонси (графство
Гламоргеншир) в Уэльсе. Английский язык был единственным предметом, по
которому он успевал в школе. В 11 лет Дилан начинает писать стихи и
уверенно редактировать школьную стенгазету. В16 лет он становится
репортером небольшой газеты «Саус
Дилан Томас
Уэльс дейли пост». Юноша учится наблюдательности, вырабатывает слог. И пишет стихи (Сборник первых стихотворных опытов Томаса будет опубликована через 40 лет, в 1968-м, когда записные книжки поэта приобретет и издаст библиотека университета Баффало в США). Юный Дилан пробует себя еще в одном амплуа — пытается стать актером. Но театр — лишь мимолетное увлечение. Жизнь — литература.
В 19 лет Дилан бросает скучный провинциальный городок, в котором родился, и едет завоевывать Лондон. И уже через год у Томаса выходит первый поэтический сборник «18 стихотворений», и в одно действительно прекрасное утро он просыпается знаменитым. Поэт становится фигурой вполне публичной. Часто выступает с чтениями своих стихов в литературных салонах. И продолжает писать, работает над томиком рассказов. В июле 1937 он женится. Пара устраивается в небольшом домике на берегу моря в уэльской деревушке Ларн.
Вскоре в Европе начинается мировая война. По состоянию здоровья Томаса не берут в армию. Несмотря на это поэт сумел быть полезным соотечественникам. В 1940-м голос Дилана Томаса зазвучал по радио. Он подготовил серию программ для радиостанции «Би-Би-Си». Уже извесный поэт, Томас читал свои и чужие стихи, прозу. Чуждый пропагандистским приемам, просто рассуждал с людьми об общечеловеческих ценностях. Как пишет исследователь творчества Томаса Ю. Комов, темы передач поэта были далеки от смертей и ужасов, они не имели к войне никакого отношения, но сердце его и его слушателей открытые со всех сторон безжалостным ветрам гремящего канонадой мира, переполнялись болью.
От ужасов военного времени Томаса спасали детские воспоминания. В 1940 году был издан посвященный им цикл рассказов «Портрет художника в щенячестве».
После Второй мировой войны Томас продолжил работу обозревателя поэзии в штате « Би-Би-Си». Кроме того, подрабатывал редактором-сценаристом короткометражных фильмов компании «Стренд». Слава Томаса росла с каждым годом. В 1949 году одна из поклонниц его таланта подарила семье поэта (у Томасов растут два сына и дочь) большой дом в Ларне. В нем поэт прожил свои последние годы. Он умер в 1953 году во время турне по Америке.
При жизни Дилан Томас был известен больше как поэт. Но с годами его проза, яркая, блестящая, стала собирать все больше поклонников. На ней мы остановим свое дальнейшее внимание. Кроме сборника автобиографических рассказов «Портрет художника в щенячестве» Томас издал роман «Приключения со сменой кожи», новеллу «Детство, Рождество, Уэльс».
Читать прозу поэта — шаловливую, экспрессивную, богатую образами — точно стоять на озаренной ранними лучами солнца улице. Позади — ночь с ее кошмарами, ухающими совами, лешими и прочей нечистью. Впереди день, зовущий, интригующий и интересный. Барочный багровый закат и опять ночь. Сутки — время действия, обстоятельство места, сюжет. Вслед за Джойсом (действие эпопеи «Улисс» происходит в течение одного дня), Томас укладывает описание своей вселенной в один день. Влияние Джойса на прозу Дилана Томаса глубоко и нелинейно (поэт признавался, что любил перечитывать сборник рассказов Джойса «Дублинцы»).
Если Джойс больше новатор, то Томас уже носитель традиции, пусть и переосмысленной. Многомерность мира Томас передает многообразием образов и стилей. Вот главный урок Джойса. Приемы модернистской культуры — не литературный ход для выражения и изображения, а форма жизни, мышления, восприятия, дыхания: «Я любил слоняться за полночь, в дождь, когда выцвели окна, а я один, живой, бреду по безлюдью по лоснящимся рельсам на пустой Главной улице, под огромной пригорюнившейся над дрогнувшим шпилем луной. Я набредал на развалины в богатом квартале, я заходил в пустые гостиные, застывал на лестнице, смотрел сквозь выбитые стекла в море, или я ни на что не смотрел, или смотрел, как один за другим гаснут на улице фонари. Или я заходил в недостроенный дом, где застряло между стропилами небо, где хоронятся кошки и голым скелетом спальни бренчит ветер».
В контурах фраз мы видим ломаную, ломаную линию правды, юности, искренности и предельной интенсивности переживания. «Надо только нырнуть глубоко в себя, как щенок ныряет в море, — писал Томас, — поэт является поэтом лишь незначительную часть своей жизни. Все остальное время он просто человек, в чьи обязанность входит познавать и чувствовать, в меру своих возможностей, все, что происходит вокруг него и в нем, дабы поэзия в момент творчества стала попыткой выражения накопленного опыта. Поэт творит и, проживая собственную жизнь». В соответствии с жизнью, и слог — необыкновенно емкий, образный, полный семантических и стилистических открытий.
От классической английской прозы Дилан Томас взял уважение к человеческой личности, аналитичность (пусть и подается она в нестандартной форме). Говоря о Томасе — традиционалисте, нельзя не вспомнить Чарльза Диккенса. Когда читаешь новеллу Томаса «Детство, Рождество, Уэльс», в памяти так и всплывают «Рождественские повести» Диккенса. Сентиментальность, доброта, юмор — роднят этих двух литераторов. Приведем небольшой отрывок из томасовского «Рождества»: «Тихое небо с единственной тучей уплывает к морю. А мы — полярные путешественники, ослепленные снегом, затерянные в горах, и большие собаки в пышных подгрудках, неся на ошейниках фляги, с ленцой, трусцой взбираются за нами и лаю: «Exelsior». Мы возвращаемся домой по бедным улицам, где детишки роют красными голыми пальцами израненный колесами снег и свистят нам в след, и свист тает, и мы идем в гору, в крик чаек и вой пароходов там, во взвихренной бухте. А потом, за чаем ласковы воспрянувшие дяди; и торт мороженое посреди стола сияет, как мраморный склеп. И тетя Ханна прослаивает чаек ромом, — ведь это бывает один раз в году».
Впрочем, чему был чужд Дилан Томас, так это морализаторству и дидактике, столь свойственным Диккенсу, да и всей английской литературе. Томас родом из XX века. Его книги — исследование, экспромт, вызов и утешение читателю. Яркость восприятия мешается с приглушенностью оценок и испуганным взглядом за линию горизонта, выше — к звездам, Млечному пути, миллионам солнц Вселенной. Человеку надо как-то выпутаться из истории под названием жизнь. Размышления по вопросу — вашему вниманию. Воля, произвол и прощение господа — камешки, на которых держится мир, цивилизация, человек. А мы — стоим ли где-то поодаль в тихой гавани детства и отрочества или уже вышли в открытое море — творцы и смиренники своего существования.
